Философские основания междисциплинарных исследований

Ю.Б. Дмитриев
ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
1. Наука о высшей цивилизационной цели и высшая цель науки
Проблема философских оснований междисциплинарных исследований в современном научном познании фактически требует решения и ряда других проблем, а именно формирования философии как науки и представления науки познания в виде системы верифицируемых законов.
На сегодняшний день еще не установлено четких границ применимости методов нелинейной динамики, и доминирующая позиция современных междисциплинарных исследований фактически состоит в том, что основные положения нелинейной динамики не имеют границ для своего экстраполирования, по сути, являются универсальными. Однако такая позиция требует либо надежного философского обоснования, либо ее фальсификации. Исследования философских основ концептуально единой науки приводят, в частности, к выводу, что положения современной синергетики, нелинейной динамики и системы междисциплинарных исследований в целом, опирающихся на нелинейность и необратимость физических процессов, непротиворечиво могут быть экстраполированы лишь на уровни синтезированной (снятой) материи. Соответственно они не могут быть экстраполированы на процессы фундаментального уровня природы, т.е. принципы нелинейности и необратимости процессов не имеют достаточных оснований для признания их принципами фундаментального уровня описания.
Современная философия науки также не имеет достаточных аргументов, чтобы считаться адекватным философским основанием междисциплинарных исследований. Главной причиной здесь можно считать тот факт, что ее основные направления до сих пор не смогли адекватно (непротиворечиво) вписать человека (его сознания) в объективно существующий мир. По этой причине в своей основе она осталась фактически на векторе антропоцентризма, что можно считать одним из главных препятствий и в становлении философии как науки. Анализ основных направлений философии науки и законов классической диалектики в междисциплинарном контексте показывает также, что для трансформирования их в верифицируемые законы науки познания необходимо вводить представления о высшей цивилизационной цели. Соответственно в основании концептуально единой науки наука познания призвана стать одной из трех фундаментальных наук, по существу, единственно адекватным философским основанием междисциплинарных исследований.
Научное познание в современных условиях отсутствия опережающего развития науки познания и философии как науки следует признать концептуально разобщенным знанием. В этих условиях, познание закономерно ориентируется на расширение возможностей потребления обществом, где доминирующим над знанием фактором становится социальный фактор.
В начале третьего тысячелетия человечество переживает весьма
ответственный этап своего развития, когда негативное влияние его деятельности (антропогенная нагрузка) на природные процессы уже очевидно. Философия и наука и, прежде всего, обществознание в этих условиях должны играть более весомую роль в формировании глобальных решений, где дискуссии по поводу соотношения различных разделов философии столь же важны, как и дискуссии о том, что свобода человека начинается с понимания актуальности проблемы сохранения человеческого рода. История развития земной цивилизации и науки проходила в условиях отнюдь не предначертанной программы познания окружающего мира, но, безусловно, вне мотивации со стороны высшей цивилизационной цели. Философия науки по этой причине не координировала с этой целью вопрос о высшей цели науки, в результате чего человечество в развитии встало на путь приоритетов всемерного развития потребления и неограниченного демографического роста.
По той же причине, сложившаяся философия науки и методология научного познания не смогли найти решения и принципиально важных методологических проблем естественных и общественных наук, в частности, проблемы понятийного аппарата, что стало принципиальным препятствием и на пути создания адекватного философского основания междисциплинарных исследований. Решение этих проблем следует признать принципиальным и для дальнейшего развития обществознания и науки в целом. Именно семантическая проблема в дополнение к естественнонаучным аргументам акцентирует внимание на актуальности введения науки о высшей цивилизационной цели и формулирования на ее основе высшей цели всего научного познания в целом. Более рельефно эти проблемы выражены сегодня пока в религии, морали, искусстве и художественной литературе, которые издавна считались науками о человеке и энциклопедией человека, хотя они и не несут решения этих проблем.
Научное познание и наука в целом, являясь важнейшей частью культурной системы общества, на современном этапе именно по этой причине не всегда адекватно раскрывают историко-научные и историко-культурные закономерности в развитии общества. Это объясняется и тем, что, даже передовые современные научные достижения еще весьма далеки от фундаментальной научной обоснованности, но возможности совершенствования философии науки с их помощью также не считаются принципиально бесперспективными. Тем не менее, современный этап развития земной цивилизации весьма слабо ориентирован на рациональные нормы, критичность и рефлексивность, причем, как в сфере философии науки и естествознании, так и в обществознании.
Но сегодня решение этих проблем становится необходимостью и в науке, и в идеологии. Их философское осмысление насущно необходимо и для решения глобальных проблем человечества, и если не удастся идентифицировать и в диалоге цивилизаций реализовать строго научный подход, то современный субъективизм, безусловно, приведет человечество не только к снижению темпов в развитии, но и к гибели земной цивилизации. Стремящаяся к адекватному познанию реальности философия науки, таким образом, должна владеть не только эволюционизмом или когнитивизмом и т.д., но, прежде всего, философскими основами концептуально единой междисциплинарной науки и методологическими приемами (и законами) построения адекватной концептуально единой картины мира. Лишь в этих условиях может быть создана и адекватная наука о развитии общества.
Вне дефиниций со стороны высшей цивилизационной цели современные противоречия философии науки закономерно сталкиваются и с проявлением конфликта ряда культур, каждая из которых являет собой определенный интеллектуальный, но неконсолидированный общей целью кластер общества. С позиций высшей цивилизационной цели, один из вариантов которой декларирует, в частности, необходимость сохранения и гармоничного устойчивого развития земной цивилизации во всем многообразии ее национальностей и культур, данные конфликты могут быть разрешены лишь путем ратификации высшей общечеловеческой цели всеми цивилизациями. При этом в конфликтных условиях наука объективно не может примкнуть ни к одной из цивилизаций. У нее, безусловно, консолидирующая миссия. Незавершенность же здания концептуально единой науки в этом контексте закономерно пока смещает науку то к одной, то к другой стороне, заставляя ее выполнять различные роли, в т.ч. и роль не вполне объективного судьи. Для понимания методов и целей социальных наук и наиболее общих структур общества, государства и сообществ человечеству необходимо описывать цивилизационную культуру, как если бы оно смотрело на себя с космического уровня, и человечество заинтересовано в такой структурной программе человеческой деятельности.
Вопрос о необходимости создания науки, как вида деятельности в обществе, фактически объективно и адекватно может поставить только наука о высшей цивилизационной цели, которая в этом контексте являет основание и одновременно увенчивает монументальное здания истинной научности. До понимания этого характер отношения к науке и в науке был, в большей степени, инновационно-потребительский, нежели цивилизационный. Соответственно, новая наука ставит перед научным сообществом принципиально новую высшую для науки цель, которая формулируется как необходимость создания цивилизационно - ориентированной и концептуально целостной непротиворечивой картины мира, причем в предельно короткие сроки. Необходима идентификация, прежде всего, тех законов окружающего мира и в том объеме, которые необходимы для сохранения и устойчивого гармоничного развития земной цивилизации во всем многообразии ее национальностей и культур. Причем в этом приоритете выделяется наиболее важный приоритет для современных условий, а именно необходимость идентификации комплекса условий для сохранения человечества, прежде всего, на Земле и во времени в смысле освоения других планет космического пространства.
Безусловно, наука о высшей цивилизационной цели ставит перед обществом и наукой в целом вопрос и об объективности такой постановки вопроса, хотя нет научных сомнений в принципиальной необходимости идентификации именно высшей цивилизационной цели и на ее основе высшей цели науки, где необходимость высшего уровня целеполагания естествознанием доказывается вполне убедительно. Дискутируемой может быть лишь формулировка высшей цивилизационной цели, а также метод определения всей совокупности необходимых условий обеспечивающих достижение этой цели. Решение этих проблем требует знания законов окружающего мира, причем как в контексте таящихся опасностей для человечества со стороны природы (и внеземных цивилизаций), так и в контексте тех возможностей, которые реально могут быть использованы человечеством для преодоления опасностей и достижения поставленных целей.
Наука о высшей цивилизационной цели указывает также на необходимость познания объективных законов поведения и самого человека и законов развития общества (социума), и тех возможностей (физических, интеллектуальных и т.д.) человеческого сообщества и человека, как индивидуума, а также их возможного развития в направлении достижения высшей цивилизационной цели. Естественен вопрос и о необходимости познания возможных опасностей для человечества, исходящих от самого человека, так называемого «человеческого фактора».
Вместе с тем, наука о высшей цивилизационной цели отмечает, что человек, как материальный объект, не относится к объектам фундаментального уровня природы, и в соответствии с законами природы и науки познания он как целостный объект разрушаем. При таком основании вопрос о сохранении индивидуума является недостижимой целью (по крайней мере, сегодня). Тем не менее, человечество в целом имеет реальную возможность сохраниться во времени, и продолжать накапливать и использовать накопленный потенциал для сохранения будущих поколений. Человечество и наука соответственно смогут достигнуть наиболее высокого уровня знания и необходимой рациональности лишь при строгой ориентировке на высшую цивилизационную цель. При таком целеустремленном развитии человечества оно сможет не только сохранить среду обитания (биосферу) на Земле, но и успеть найти во Вселенной (в Метавселенной, Метапространстве) пригодные с учетом реальных возможностей человечества космологические зоны, в которых возможно поддержание необходимых для жизни физических параметров. Существование множества вселенных (откуда следует существование Метавселенных и Метапространства) уже нашло экспериментальное подтверждение в виде «темных потоков» на границах видимой Вселенной.
Таким образом, с точки зрения законов физики и космологии человечество реально может попытаться сохранить земную цивилизацию во времени. Однако сегодня оно делает явно противоположное, предпочитая приоритеты неограниченного потребления. По сути, это стратегия, не думающая о жизни будущих поколений, и которая, безусловно, не делает чести человечеству. Соответственно уже сама постановка вопроса об идентификации и реализации высшей цивилизационной цели может сделать поведение человечества более осмысленным, т.к. с научной точки зрения имеет под собой строгую доказательную базу.
Высшая цивилизационная цель в стратегии развития человечества должна стать точкой отсчета и критерием оценки любой деятельности человечества и даже каждого индивидуума, который определяет не только высшую цель познания, но и необходимость науки в целом, как вида деятельности, которым ставится задача определить совокупность условий необходимых для достижения высшей цивилизационной цели.
Из высшей цели науки непосредственно следует необходимость организации познавательной деятельности по трем основным направлениям. Прежде всего, это направление по созданию философии как науки и науки познания в системном виде, создание строго научного обществознания, и естествознания, адекватно описывающего окружающий мир. Причем принципиально важно то, что эта цель требует концептуально целостной картины мира, в которой законы специальных наук непротиворечиво согласованы с концептуально единой картиной мира. Это несколько идеализированная схема гипотетического развития общества и науки, построенная исходя из приоритетов общества будущего. Но так развиваться наука может и должна, ввиду того, что без координированных единой концепцией мироздания эмпирических и теоретических данных естествознания, обществознания и других специальных наук невозможно создать и науку познания в системном виде. Человечеству еще предстоит осознать, что наука должна создаваться, прежде всего, для достижения высшей цивилизационной цели, а не для его уничтожения. Учитывая использование результатов науки во вред человечеству, что по ходу истории земной цивилизации было продемонстрировано неоднократно, будем надеяться, что человечество это осознает достаточно скоро. Должно быть принято как постулат, что наука создается для поиска условий необходимых для сохранения и процветания человечества во времени, и ее результаты не должны стать причиной его гибели. В этом главная цель науки и, прежде всего, науки об обществе, в противном случае погубить человечество могут не только противоречия государств и использование достижений науки не по назначению высшей цели.
Наука о развитии общества, которой до сих пор человечество так и не смогло создать по причине нерешенности семантической проблемы, должна опираться на науку о высшей цивилизационной цели, и иные постановки вопроса здесь представляются не имеющими смысла. Тем не менее, наука о высшей цивилизационной цели не закрывает вопроса о дальнейшей идентификации и как принято в науке допускает возможность идентификации еще более высокой цели на каком то из этапов развития человечества. Из высшей цели непосредственно следует также то, что, прежде всего, нельзя допустить гибели планеты, которая является не только колыбелью человечества, но и той стартовой площадкой, без ресурсов которой во временном интервале необходимом для становления интеллекта человечества и его технических возможностей до необходимого уровня, человечеству не обойтись. И главное сегодня в данном вопросе это то, что человечеству необходимо адекватно изменить мировоззрение и приоритеты. Поэтому первым шагом наука о высшей цивилизационной цели соответственно должна быть введена в монументальное здание науки познания в качестве фундаментальной науки и критерия научной истины, который должен быть признан приоритетом для науки и общества, как критерий оценки любых его шагов. Это также и высший критерий оценки и исторических эпох, исторических личностей и деяний каждого индивидуума. Соответственно высшая цель должна быть введена в Устав ООН, во Всеобщую Декларацию прав человека, Декларацию ООН на третье (и т.д.) тысячелетие и другие базовые международные документы.
Высшее целеполагание, как отмечалось, должно стать и исходной точкой для создания основ концептуально единой и действительно (фундаментально) синергетической науки в виде трех фундаментальных наук, которые непосредственно не могут быть выведены ни из науки о высшей цели (хотя и мотивированы ею), ни из какой либо другой науки. Наука о развития общества, становится непосредственным следствием науки о высшей цивилизационной цели, в виду того, что в ее основании должна лежать высшая цель в качестве принципа, который необходим для решения проблемы понятийного аппарата обществознания. В этом контексте именно наука познания в системном виде становится наукой наук, как в строго научном смысле применительно к процессу познания, так и применительно к созданию концептуально адекватных научных теорий.
Приоритет для общества останется всегда за первой фундаментальной наукой в этой триаде наук, а именно за наукой о высшей цивилизационной цели, как основой для мотивирования области специальных наук обществознания (экономики, социологии, политологии, права и других) и законов развития общества. Иерархия среди фундаментальных наук, безусловно, остается дискутируемой, но высшая цель познания, критерии научной истины и законы науки познания всегда будут претендовать на неукоснительное исполнение их требований при построении любых специальных научных теорий. Теории, концепции, парадигмы, программы, доктрины и т.д., которые не отвечают требованиям науки познания в системном виде, соответственно, не смогут претендовать на статус строго научных теорий. Они переходят в класс, так называемых, фальсифицируемых теорий и даже религий, для которых требуется пересмотр и тех доказательств, на базе которых они были построены, со всеми вытекающими из этого последствиями для данных теорий.
Такую постановку вопроса отнюдь не следует понимать как некое проявление диктата в науке. Но нет сомнений в том, что высшая цивилизационная цель - это именно тот, так долго ожидаемый человечеством критерий, утверждающий власть понятного закона (принципа), который должен быть ратифицирован человечеством осознанно. Но это лишь малая часть того, что предстоит сделать на пути реализации глобального проекта, диктуемого высшей цивилизационной целью. Под тоталитаризмом в свете высшей цели науки следует понимать все немотивированные высшей целью виды субъективизма, реализуемые индивидуумом или группой личностей, преследующих личные или групповые интересы, которых соответственно противоречат высшей цивилизационной цели.
Современное мировоззрение до сих пор преследует цель всемерного наращивания численного роста населения планеты и возможностей потребления, которые прямо противоречат требованиям построения всесторонне рационального общества. Высшая цивилизационная цель позволяет, в частности, в новом свете представить и многие методологические проблемы современной философии науки, устранив при этом из философии науки и элементы антропоцентризма. Наука познания в системном виде и единый синергетический метод познания в естественных и общественных науках, а также некоторые результаты применения законов науки познания имеют все основания рассматриваться и в качестве философского основания современных междисциплинарных исследований в естественных и общественных науках. Обосновывая, таким образом, актуальность новых представлений о философских основаниях современных междисциплинарных исследований доказывается необходимость введения в науку познания ряда положений в статусе верифицируемых законов науки познания.
2.Триада фундаментальных наук
Философское основание концептуально единой науки должны представлять философские основания трех фундаментальных наук, т.е. наук, которые принципиально не могут быть выведены как друг из друга, так и из других наук.
Наука о высшей цивилизационной цели имеет все основания быть признанной в качестве фундаментальной науки для междисциплинарных исследований в классе общественных наук в виду того, что именно она определяет и высшую цель науки, как вида деятельности, ориентированного на достижение высшей цели. Естественнонаучной необходимостью введения науки о высшей цивилизационной цели в качестве фундаментальной науки может считаться принципиальная невозможность адекватного представления о пространственном положении неоатомов Вселенной.
Фундаментальной наукой для всего класса естественных наук имеет достаточные основания стать постнеклассическая космофизика (парадигма «мир состоит из неоатомов, как структурных единиц физического вакуума, и абсолютно пустого трехмерного пространства»), где синтезированной материей следует считать весь спектр материальных объектов, кроме неоатомов, которые наряду с абсолютно пустым пространством относятся к фундаментальным категориям.
Наука познания в системном виде (в виде системы верифицируемых законов) должна быть признана также фундаментальной наукой в основании концептуально единой науки.
Задачами и методами науки познания сегодня занимаются три науки: собственно наука познания (гносеология), психология познания и логика. Тем не менее, исследованию в них, фактически, пока подвергается не все реальное содержание данного предмета, а лишь его отдельные стороны. Наука познания сегодня суть теория истины, которая исследует знание со стороны его истинности, отношений между знанием и предметом знания, между предметом знания и бытием, о котором высказывается знание, о том относительна или абсолютна истина, а также рассматривает такие свойства истины, как общеобязательность, необходимость и т.п. В современном понимании это исследование и значения знания, где круг интересов теории познания определяется в контексте изучения объективной (логической) стороны знания. При этом до сих пор пока не ставилось задачи о необходимости формулирования системы верифицируемых законов высшего уровня обобщения, как системы законов науки познания, которые утверждали бы и методологические требования к специальным наукам и научным теориям. Наука о высшей цивилизационной цели и высшая цель научного познания сложившуюся ситуацию в современной науке познания не считают вполне адекватной в научном и цивилизационном контексте.
Доминирующая точка зрения, что науке познания для того, чтобы построить теорию истины, необходимо провести лишь исследование состава знания и развить учение о строении сознания (так как всякое знание осуществляется только в сознании), не позволяет достигнуть решения проблем, поставленных высшей целью науки. В соответствии с высшей цивилизационнной цели главной целью науки является создание адекватной (концептуально единой) научной копии природы, т.к. без этого достижение высшей цивилизационной цели представляется невозможным.
Поэтому науке познания необходимо исследовать не только и даже не столько состав сознания, сколько создавать, прежде всего, науку познания в системном виде, как науку, обладающую системой верифицируемых законов познания, которые имели бы научные основания целенаправленно ориентировать и мотивировать развитие всего спектра специальных наук. Иными словами, ориентация познания на достижение высшей цивилизационной цели требует от науки нефальсифицируемых теорий. Наука познания соответственно должна позволять оценивать результат любого научного исследования с позиций концептуально целостной и непротиворечивой картины мира (т.е. адекватно).
Знание, имеющее отношение к объекту, но принадлежащее познающему сознанию, для которого принято считать актуальными «ощущения», отношение причинной связи, тождеств, единства и т.д., в современных теориях познания рассматривают через те же ощущения, отношения причинной связи, единства, множества, чувственные и нечувственные, апостериорные и априорные знания, которые отличаются содержанием и формой знания. Для современных учений о свойствах знания, построенных, по сути, на векторе антропоцентризма вполне закономерно различие и в интерпретациях свойств истины, что неприемлемо для науки о высшей цивилизационной цели, и соответственно для решения задач общества. Сегодня имеет смысл говорить о проблеме познающего человека в целом как феномена с точки зрения физических процессов, происходящих на фундаментальном уровне природы. Именно в этом контексте психологизм в теории познания можно также считать вполне правомочным фактором, но требующим соответственно адекватной редукции физики и психологии.
Тем не менее, в настоящее время возражения по этому поводу возникают все чаще, и многие современные теории познания стремятся вообще освободиться от психологизма. С позиций концептуально единой науки необходимо освобождение науки познания не столько от психологизма, сколько от антропоцентризма, что позволяет осуществить переход к концептуально единой холистической картине мира, хотя, безусловно, психологизм и антропоцентризм имеют и общие корни.
В этом контексте введение в здание истинной научности науки о высшей цивилизационной цели, как науки, обосновывающей и венчающей здание науки, не должно рассматриваться как некое новое усиление психологизма и антропоцентризма в науке и методологии познания. Это один из возможных путей освобождения науки от схоластического психологизма. В науке познания его необходимо связывать с тем, что всякий факт знания есть, безусловно, факт сознания, которое представляет собой нечто сложное и трудно постижимое, вместе с тем, есть все основания считать, что для учета этого и других факторов необходимо проникать на фундаментальный уровень физических процессов природы. Не смотря на то, что акт познания всегда психически обусловлен, истинное содержание знания, т.е. при исключении психических фактов, фундаментальный уровень физических процессов должен адекватно учитывать.
Для высшей цели науки и соответственно науки познания существенное значение должен иметь не столько процесс, сколько содержание полученного знания. Соответственно наука познания должна строиться с учетом психологической, физиологической и других сторон познания, но не ставить их в качестве первоочередных, учитывая, что человеческое сознание, обладающее способностью познавать истину, должно получить адекватную интерпретацию того, что происходит в сознании только через процессы, происходящие на фундаментальном уровне. В противном случае различные его стороны не смогут быть предметом объективного исследования. Процессы в нервных центрах, сопутствующие усмотрению истины, сегодня составляют предмет исследования физиологии, в лучшем случае биофизики, но еще не физики и тем более не фундаментального уровня. Субъективно психологические факторы сознания, такие, как внимание, и подсознание, направленные на идентификацию истины, подлежат исследованию не только в психологии, но и в психофизике.
Кроме физиологической и субъективно-психической стороны рассматривают и объективную сторону проблемы, от которой зависят основные свойства истины, и сегодня именно она должна составлять основной предмет исследования науки познания. Исследования, которые не учитывают индивидуально-психические процессы, как объективные, и обосновывают теорию познания и теорию истины при исключении психологии сегодня должны быть признаны как научно ограниченные. Большинство современных теорий познания нацелены на борьбу с натурализмом, генетизмом, догматическими предпосылками и психологизмом, и пытаются показать отличие науки познания от таких специальных наук, как физика, физиология, история и т.д., что должно быть в итоге, как представляется, также признано противоестественным и не вполне научно корректным.
Отсутствие науки познания в системном виде сегодня не только не позволяет рационально строить научный процесс познания в целом, но и заметно принижает и саму значимость методологии научного познания для специальной научной деятельности. Это обстоятельство, по сути, стало причиной и противоречий между естествознанием и философией, которые до сих пор не удалось адекватно разрешить. Поэтому сегодня весьма важно учитывать, что взаимные претензии физики (и других специальных наук) и философии не могут быть разрешены вне аргументов со стороны высшей цивилизационной цели, высшей цели науки и науки познания в системном виде.
Наука познания должна (и может) показать, что существуют более глубокие причины, чем это принято считать, у этого разрыва, а также показать путь устранения основных противоречий между естествознанием и философией. Претензии в этом разрыве, безусловно, должны быть отнесены не только к
философии, которая пока не смогла стать наукой наук и соответственно не
смогла адекватно вести методологию развития всей науки. Амбиции философии, как области знания, претендовавшей на уровень науки наук, в целом концептуально вполне обоснованы. Наука познания, как и любая другая наука, требует не только создания системы имманентных верифицируемых законов (законов данного уровня) и полноты системы, но и понимания масштабности оказываемого влияния этими законами на процесс познания. Для науки познания это принципиально важно, в виду того, что ее позиция имеет самые глубокие последствия для специальных научных теорий.
Невыполнение, например, наукой в целом или даже любой специальной наукой закона о высшей цели науки в итоге угрожает человечеству неминуемой гибелью. Невыполнение, в частности, семантического закона науки познания обрекает обществознание на состояние квазинауки и субъективизм в интерпретации базовых понятий, т.е. фактически не позволяет построить верифицируемую теорию развития общества, что не позволяет создать адекватную картину мира и также, по сути, ведет человечество к гибели. Именно поэтому законы науки познания должны быть, безусловно, верифицируемыми, которые имеют право предписывать неукоснительное выполнение их требований при построении любых научных теорий.
В своем анализе наиболее актуальных физических проблем нобелевский лауреат в области физики В.Л.Гинзбург, в ранге «великих» выделил три проблемы:
возрастание энтропии (необратимость процессов, «стрела времени»),
интерпретация квантовой механики и редукционизм физики и биологии.
Необходимость решения указанных проблем отмечена и
в работах И.Пригожина, где предлагается признать в качестве основы единой науки финитный детерминизм, который реализуется в интервалах между особыми точками (бифуркации), которые характерны для сильно неравновесных состояний систем. Второе начало термодинамики (энтропия) должно якобы выполнять в этих условиях функции принципа отбора начальных условий. В такое единое концептуальное описание авторы попытались включить не только физику и космологию, но и биологию, физиологию и социальные процессы.
Цель собрать воедино «непроницаемые отсеки-науки» не вызывает принципиальных возражений. Вместе с тем вполне удачными и эти попытки создать основы концептуально единой науки признать весьма сложно. Главная причина состоит в том, что в них нет предложений по идентификации объектов фундаментального уровня и уточнения физического смысла энтропии, а также учета семантических особенностей общественных наук и законов науки
познания, без учета которых решить поставленную задачу, представляется
невозможным. По данной проблеме, учитывая уже накопленный
научный опыт, по-видимому, можно сформулировать предположение, суть
которого состоит в том, что попытки скомбинировать основы концептуально единой науки из основ неклассической или классической науки, без уточнения их
исходных идей и создания в системном виде науки познания должны быть
априори признаны, как не вполне адекватные.
В контексте концептуально единой науки перечень «великих» проблем физики, как фундаментальной науки представляется необходимым дополнить, например,
такими проблемами как создание науки познания в системном виде и
приведение основ физики в соответствие с ее законами, создание
адекватной науки развития общества и редукции ее положений с основами
физики. В свою очередь обществознание также требует редукции не только
физики и биологии, но и физики и психологии. В свете законов науки
познания на новом уровне проявляется также проблема редукции физики и
математики с вполне определенной тенденцией замены (прежде всего, в
естествознании) абстрактной математики на физически адекватную математику с
одновременным уточнением базовых положений и математической физики. В
списке «великих» физических проблем, очевидно, необходимо оставить (в
качестве самостоятельной проблемы) также проблему детерминизма и
пробабилизма, ввиду ее неполного отображения в проблеме необратимости, а
также невозможности принятия в качестве окончательного решения, в т.ч.
предложения. В ранге «великих» проблем физики, по-видимому, следует
признать также проблему редукции физики и космологии, ввиду отличия
физических законов, полученных в земных условиях и космологических
законов. К «великим» физическим проблемам из раздела интерпретации
физического смысла должна быть отнесена не только интерпретация
квантовой механики, но и интерпретация физического смысла энтропии и теплоемкости, что позволяет с новых позиций исследовать многие проблемы современной физики и науки в целом. К «великим» проблемам физики,
несомненно, относится также редукция мировоззрений науки и религии и
возможно некоторые другие проблемы.
В процессе установления первопричин возникновения «великих» проблем науки наиболее целесообразным представляется анализ методов, которые использовались при создании конкретных научных теорий. Есть основание предполагать, что «великие» проблемы в науке не возникают без серьезных пробелов в ее методологии. Поэтому условием решения подобных проблем, по-видимому, можно считать создание адекватной науки познания в
системном виде с возможностью ее представления в качестве одной из
фундаментальных наук. Такой подход должен быть эффективен не только для
решения «великих» проблем физики, естествознания в целом,
обществоведения или междисциплинарных исследований, но и для всей
стратегии идентификации онтологических и гносеологических основ концептуально единой науки.
Анализ, в частности, философских тенденций в этом направлении
показывает, что противоречия доминирующих философских школ
(гуссерлианской, поппернианской, кунианской и ряда других) фактически
сводятся к необходимости познания роли цели в методологии науки и
фундаментальной цели всего научного знания как единого целого.
Представляется, что именно в виду отсутствия решения указанных проблем
современная эпистемология не смогла выявить существенных противоречий в
основании науки, и как следствие не смогла предложить адекватных решений
выше указанных «великих» проблем науки. При этом наиболее сложной
оказалась проблема создания адекватной теории развития общества,
которая без преувеличения является самой важной проблемой человеческого
сообщества, особенно для его современного состояния.
Основанием для введения в основание концептуально единой науки еще двух фундаментальных наук, наряду с физикой (которые в итоге должны составить базис концептуально единой синергетической науки), является невозможность выведения основ указанных наук только из положений физики. По этой причине принятое физикой понятие «теория всего» должно быть уточнено в том смысле, что «теория всего» должна позволять, наряду с законами естествознания, формулировать также законы любой другой науки, в то числе теории развития общества и науки познания. Одной физике создать такую теорию не удастся даже тогда, когда физика сможет идентифицировать суперсимметричные частицы (неоатомы) и фундаментальный уровень описания. Главными препятствиями на пути такой инфинитной экспансии неклассической «теории всего» являются, прежде всего, методологический приоритет законов науки познания и финитность неклассического естественнонаучного метода познания. Гипотетическая теория релятивистской квантовой гравитации в этом контексте видится также как локальная неклассическая теория, область применения которой ограничивается только материальными (пространства, непрерывно заполненные материей) пространствами.
Дифференциация основ концептуально единой науки и представления их в виде трех фундаментальных наук связана, как отмечалось, с тем, что наука познания и наука о высшей цивилизационной цели не могут быть выведены из основ физики. Соответственно верифицируемые законы науки познания не могут быть выведены только из законов неклассической или классической физики в виду отсутствия в современной физике принципиально не фальсифицируемых законов, а также законов сопоставимых по уровню обобщения с тем уровнем требований, которые предъявляются к законам науки познания. При этом оба указанных ограничения методологических возможностей физики, безусловно, между собой коррелированны. Законы физики на данном этапе ее развития не обладают и инфинитной точностью описания процессов. По этой причине они не удовлетворяют требованию, предъявляемому законами науки познания к обществознанию и к описанию социальных процессов. Последние требуют, по сути, бесконечной (все десятичные знаки после запятой) точности описания для всех данного класса процессов, что доступно только фундаментальному уровню описания. По крайней мере, методы современной математики, включая методы дифференциального и интегрального исчислений, как и другие современные математические методы, не позволяют создать адекватных моделей социальных процессов, в виду того, что требуемому уровню точности они также не отвечают. Именно по этой причине современные физико-математические методы познания не позволяют создать научной теории развития общества. Фактически для этого требуется обладать формулой Вселенной и даже Метавселенной, т.е. формулой обладающей абсолютной точностью описания. По крайней мере, сегодня нет оснований полагать, что формула Метавселенной человечеством будет получена в ближайшее время, поэтому проблему создания фундаментальной науки для класса общественных наук решает метод высшего целеполагания, который требует идентификации именно высшей цивилизационной цели, где любые иные цели неприемлемы, т.к. существенно ниже.
Высшая цель познания, как идентификация условий необходимых для достижения высшей цивилизационной цели, определяющая смысл любого познавательного процесса позволяет отвечать и на принципиальный вопрос - «познание для чего», и на этом основании обоснованно претендует на роль критерия истины в конечной инстанции.
В соответствии с высшей целью науки и общества в науке познания, прежде всего, находит отражение принцип конвергенции науки и законов природы, в статусе общего закона науки познания, который отражает познаваемость мира с помощью научного метода. Верифицируемость этого закона неопровержимо доказывается, прежде всего, самим фактом существования науки. Именно этот закон дает надежду и на то, что человечество коллективным разумом в итоге поймет и необходимость новой интерпретации таких базовых понятий социологии, как «свобода и справедливость». Общий закон науки познания утверждает не только возможность познания и науки вообще, конвергенции научного знания и законов природы, но и возможность открытия других верифицируемых законов собственно науки познания. Соответственно познаваемость мира опирается, как на оба критерия научной истины: логику и опыт, так и на верифицируемые законы науки познания, не смотря на то, что у научного метода познания существует предел, что также отражает верифицируемый закон науки познания, а именно закон финитности научного познания.
Наука познания отличается от других видов теорий познания именно системой верифицируемых законов, где закон бесконечности времени, отражающий неуничтожаемость и несоздаваемость объектов фундаментального уровня природы (абсолютно пустое пространство и материя в виде неоатомов), является системообразующим законом, как для естественных, так и для общественных наук. Закон причинности, отражающий причинно-следственную связь событий, в которых причина по времени всегда предшествует следствию, является фактически также следствием данного закона.
Закон иерархии уровней описания указывает на существование в мире многоуровневой системы материальных объектов, синтезированных из неоатомов. С этими уровнями связаны и соответствующие научные принципы, законы, теории и т.д., которые отражают свойства «чистой материи» (если это фундаментальный уровень) или материи синтезированной в определенных уровневых комбинациях. Данный закон вводит условие недопустимости перепутывания уровней описания и экстраполяций принципов и законов с данного уровня описания на более фундаментальные уровни. Примером такого необоснованного переноса следует признать, в частности, и отнесение А.Эйнштейном принципа относительности к принципам фундаментального уровня, когда при создании специальной теории относительности он поставил принцип относительности на один уровень с принципом постоянства скорости света, который, безусловно, относится к фундаментальному уровню.
Закон рациональности природы или закон простоты устройства фундаментального уровня природы утверждает, что на фундаментальном уровне природа не допускает избыточного числа философских категорий и устроена предельно рационально. Одним из следствий этого закона является закон простоты научных теорий. Применение статистического метода описания процессов наука познания рассматривает как адекватный прием количественной оценки сложных процессов (в которых задействовано большое количество частиц), который остается актуальным (но только в этом качестве) соответственно и при детерминированном характере процессов, т.е. на фундаментальном уровне природы. Метод научного познания (построения научных теорий) представляет собой, по сути, технологию применения законов науки познания при построении специальных наук в той последовательности, которую указывает иерархия законов и критериев научной истины.
Необходимость введения в науку познания закона финитности научного
познания обусловлена требованиями ряда ее законов и, прежде всего,
закона бесконечности времени. В соответствии с этим законом природа
физических объектов фундаментального уровня должна быть признана не
идентифицируемой в принципе, ввиду неуничтожаемости (неделимости) этих
объектов. Введение сингулярности, квантовых флуктуаций и другие попытки
как-то заменить решение этой проблемы, в плане верификации данного
закона, по-видимому, ничего изменить не смогут. Таким образом, проблема
природы физических объектов (философских категорий) фундаментального уровня должна быть частично отнесена и к проблеме редукции мировоззрений науки и
религии, которые можно согласовать лишь при помощи высшей
общечеловеческой цели, либо в варианте, предложенным наукой, либо
в процессе диалога будет найден еще более высокий критерий истины. По
крайней мере, определенно можно говорить лишь о том, что новый критерий
(если конечно он будет найден, что весь сомнительно) не может быть ниже
указанного уровня. В противном случае диалог религии и науки, а также
диалог между общественными теориями, вряд ли, сможет быть в итоге вполне
конструктивным.
Верифицируемым законом науки познания необходимо признать также
социальный закон, который отражает многогранность влияния социального,
культурологического и других обществоведческих факторов на ускорение
либо замедление процесса познания. Для фундаментальной цели науки и
высшей цивилизационной цели этот закон становится не менее важным, чем
остальные законы науки познания, учитывая, что время, отведенное науке
для достижения необходимого уровня знания, является решающим фактором и
его потери для человечества недопустимы.
Таким образом, науке предстоит работа, которую необходимо выполнить не позднее определенного срока, за которым любые действия теряют всякий смысл. При этом науке необходимо познать не только опасности, угрожающие человечеству со стороны окружающего мира, но и со стороны антропогенного фактора, а также познать возможности самого человеческого сообщества для предотвращения этих опасностей. Кроме того, науке предстоит научить общество (и прежде научиться самой) слышать индивидуальности, т.к. правы всегда именно они. Это позволяет осуществить лишь строго научный подход с соблюдением всех критериев научной истины и законов науки познания.
Это относится и к таким принципам, как принцип причинности в связи с нерешенной проблемой интерпретации квантовой механики, и принципу сохранении энергии, в связи с особенностями процессов микро и макро уровня и ряда других. Фальсификация, в частности, принципа причинности в рамках этимологии квантовой механики, как сегодня становится очевидным, является следствием отсутствия обоснования его как закона со стороны других законов науки познания, без чего ввести принцип причинности в качестве верифицируемого закона науки познания было бы невозможно.
В системе законов науки познания с помощью аргументации со
стороны закона о неуничтожаемости (несоздаваемости) пространства и материи, т.е. со стороны парадигмы «мир состоит из неоатомов, как структурных единиц физического вакуума, и абсолютно пустого трехмерного пространства», принцип причинности становится также верифицируемым законом науки познания. Требования этого закона теперь придется учитывать квантовой механике, а не наоборот, как это имело место до сих пор. Возможность стать верифицируемыми законами или следствиями законов науки познания появляется, таким образом, и у ряда других признанных фальсифицируемых на сегодняшний день научных принципов и законов.
Фальсификация реально объективных законов природы фактически имела место по ходу всей истории науки (имеет место и на современном этапе развития науки). Но это лишь признак доминирования той или иной господствующей теории. Причиной такого состояния в науке следует признать незавершенность становления именно науки познания в системном виде, как одной из фундаментальных наук. Принципиально важным для науки в целом и науки познания, в частности, следует признать идентификацию субъективно фальсифицированных законов науки познания, в виду того, что лишь система таких законов позволяет науке познания корректно разрешать и не допускать в будущем подобных научных коллизий и противоречий.
Наука познания в системном виде позволяет с методологических позиций уже сегодня разрешить целый ряд фундаментальных противоречий в науке и мировоззрении, доставшихся в наследство современной науке. К таким противоречиям современная наука познания относит проблему концепции «волны-пилота», принцип неопределенности Гейзенберга, проблему детерминизма и индетерминизма неклассической науки, проблему рождения Вселенной, проблемы понятийного аппарата естествознания и обществознания, проблему интерпретации понятия времени, противоречия общественных теорий, науки и религии и ряд других, которые иным путем не могут быть разрешены. Этот вывод достаточно очевиден и в виду особой роли науки познания в развитии науки.
На данном этапе принцип «научной нефальсифицируемости», как метод
формирования верифицируемых законов науки познания, может быть применен лишь к критериям научной истины, закону о высшей цели познания;
семантическому и математическому законам, закону причинно-следственных связей, закону бесконечности времени (неуничтожаемости и несоздаваемости пространства и материи) и некоторым другим законам. Принцип «тотальной фальсифицируемости» К.Поппера и связанная с ним беспрецедентная риторика, предполагающая фальсификацию всех без исключения законов и науки в целом, как представляется, на современном этапе развития науки должны отступить. В ортодоксальном виде сегодня она имеет основание быть примененной почти ко всем специальным наукам от естествознания до обществознания, но только по той причине, что они еще не приведены в соответствие с верифицированными законами науки познания.
Более высокое методологическое положение науки познания относительно специальных наук, предписывает науке познания с одной стороны формулировать верифицируемые законы, с другой требовать адекватного состояния основы специальных наук, которые не имеют права оставаться фальсифицированными. Это требование высшей цели науки, согласованное с высшей цивилизационной целью. Соответственно принцип «тотальной фальсифицируемости» научных теорий не может быть признан актуальным ни для высшей цели науки, ни для законов науки познания. Значительный ущерб науке и обществу наносят задержки в развитии науки, они имеют предельно высокую цену и для человечества недопустимы.
3.Семантический закон науки познания
Из многочисленных проблем философии науки особое место занимает семантическая проблема. Принято считать, что стандартное употребление слов не только не производит значения и смысла, но и исключает их и, что ситуация понимания не возникает даже в результате вопроса о смысле (герменевтическое первенство вопроса, по Гадамеру). Если, например, школа Л.Витгенштейна «онтологизировала» структуру языка пропозициональной логики, то логические позитивисты ее «гносеологизировали». Считается, что вопрос о смысле не материализованных существительных и действий с ними не освобождает человека ни от социальных стереотипов, ни от магии языка, которые рождают абстракции и лишают смысла события реальной жизни. Поэтому решение семантической проблемы также представляется возможным лишь в рамках науки о высшей цивилизационной цели.
Первым в иерархии законов науки познания следует признать семантический закон, отражающий требование непротиворечивости понятийного аппарата научных теорий. Требованиям этого закона должны удовлетворять все теории, претендующие на статус научных теорий. Верифицируемыми законами науки познания необходимо признать также законы бесконечности времени, причинности, рациональности строения природы, иерархии уровней описания, предельных состояний – аттракторов материи, математический закон, закон финитности научного знания и социальный закон, отражающий влияние социальных факторов на процесс познания.
Современная методология науки, как выяснилось, не позволяет системно
решать проблемы понятийного аппарата, прежде всего, тех областей знания,
которые для определенности интерпретации своих базовых понятий требуют
бесконечной точности описания. Подобные дисциплины в рамках существующей
методологии науки в итоге становятся отнюдь не научными теориями, а лишь
разновидностями религий, которые требуют веры, но не всегда научных
доказательств. Это относится (по объективным причинам) в большей
степени к общественным наукам, которые в этих условиях становятся
разновидностями социальных религий.
В частности, исходя из общих положений об отношении тождества, Фреге утверждал, что языковые знаки не только указывают на предметы, но и одновременно включают в себя и то, как они существуют и, что помимо значения языковых знаков отнесенности к предмету, имеет место и смысловая отнесенность. По мнению А.Лурии «усваивая значения слов, мы усваиваем общечеловеческий опыт, отражая объективный мир с различной полнотой и глубиной, где «значение» есть устойчивая система обобщений, стоящая за словом, одинаковая для всех людей, причем эта система может иметь только разную глубину, разную обобщенность, разную широту охвата обозначаемых им предметов, но она обязательно сохраняет неизменное «ядро» — определенный набор связей». Наряду с понятием значения они различают понятие «смысл», под которым, в отличие от значения, понимают индивидуальное значение слова, выделенное из объективной системы связей, имеющих отношение к данному моменту и к данной ситуации. «Значение» считается объективным отражением системы связей и отношений, а «смысл» субъективных аспектов значения соответственно данному моменту и ситуации. Столь заметное различие значения и смысла как объективного и
субъективного, коллективного и индивидуального считается слишком сильной
абстракцией, т.к. оно не учитывает различия языковых единиц. Считается, что нестандартные ситуации деятельности и коммуникации, требующие поисково-исследовательской активности в условиях многообразного и
меняющегося окружения, инициируют смысловое моделирование, построение
идеального плана и мысленный эксперимент. Тем самым смысл как бы утрачивает
свойства субстанциальности, общей значимости, данности, и в нем начинает
проглядывать уникальность и функциональная изменчивость сознания,
обусловленные конкретной культурной и экзистенциальной ситуацией
субъекта. Смысл для таких слов не дан изначально, и не задан однозначно и смысл меняется непрерывно. Поэтому осмысленным считается только то, что осмыслено с восприятием смысла, т.е. всегда творчески, где осмысление мира происходит не на свой субъективистский лад (смысл есть иносказание). В рамках науки о высшей цивилизационной цели смысл и значение не материализованные существительные приобретают лишь с видением высшего цивилизационного критерия (цели).
Благодаря Фреге интенсиональность (поздний термин Р. Карнапа) выражений в семантике была представлена уже не как индивидуальная внутрипсихическая сущность, но как интерсубъективная абстрактная предметность, которая доступна лишь строгим дефинициям. Было признано, что индивидуальное психическое состояние играет некоторую роль лишь в процессе понимания интенсиональности выражений. Однако позднее возникли проблемы и с интенсиональным содержанием единичных терминов и их смыслом, которые являются, по Фреге, индивидуальными понятиями.
Таким образом, любые термины, связанные с не материализованными существительными всегда испытывают дефицит однозначного смысла. Тем не менее, считается, что денотат не всегда окружен облаком коннотаций, а эмпирический критерий демаркации денотата и коннотата не всегда
невозможно окончательным образом обосновать. Аргумент У. Куайна о
невозможности однозначной определенности смысла вытекает из
недодетерминированности понятия эмпирическими индексными выражениями,
что обнаружено при исследовании синонимии терминов, и лишь в
совокупности предложений теории или языка каждое отдельное предложение якобы
приобретает смысл. Концепция онтологической относительности предоставила
приоритетные аргументы сторонникам холистической трактовки смысла, где
одновременно были поставлены границы «чисто научному», или
натуралистическому, решению проблемы смысла, принципиальная
неразрешимость которой в очередной раз обнаружила ее фундаментальный
философский аспект.
В «концептуализме» П. Абеляра «смысл» находит специальное обоснование.
Однако Р. Лотце уже корректнее определяет смысл в общей форме как мыслительную направленность, как «путь к достижению некоторой ценности». Но фактически вводит еще один термин, которому также не дается однозначного смысла. В принципе такой подход к решению проблемы методологически делает его неприемлемым, т.к. не позволяет прояснить первоначальный смысл. Такое понимание смысла основано на этимологических интуициях и соответственно не несет строго научного (однозначного) контекста. Тем не менее, «ценность» и «высшая цивилизационная цель» концептуально можно считать достаточно близкими в смысле направленности.
Главная цель научного познания делает особой и роль самой науки в обществе. В частности, наука о высшей цивилизационной цели, как приоритетная наука позволяет объективно (строго научно) показать, что означает определение «негативность тенденций развития общества», а также показать единственно возможный путь выхода из этих тенденций, а именно через строго научный диалог
цивилизаций и объективные критерии любых действий человека и общества.
Относительно решения проблемы понятийного аппарата физики,
космологии и естествознания в целом следует отметить, что полное ее
решение возможно лишь при условии идентификации фундаментального уровня
природы, не смотря на то, что физике с данной проблемой, можно считать,
повезло больше, чем общественным наукам. По существу физика стала
наукой, не приступая к целенаправленному исследованию имманентной
проблемы понятийного аппарата. Это стало возможным в виду того, что в
естественных науках проблема однозначной (бесспорной) интерпретации
понятий решалась почти автоматически. Естественнонаучные понятия в своей
основе не вызывали антагонистических споров, которые имеют место в
обществоведении. Объясняется этот феномен тем, что термины, модели,
понятия и т.д., с помощью которых естественные науки описывают мир,
имеют, как правило, материальные отображения в природе (в основе их
лежат материализованные существительные), которые могут быть в любой
момент идентифицированы в опыте. Но, не смотря на преференцию со стороны
семантического закона, неопределенность понятий все же существует и в
физике, что, как уже отмечалось, связано с неопределенностью ее
фундаментального уровня. Есть также основания считать, что «камнем
преткновения» при становлении обществознания, как науки, явилась, по
сути, та же проблема неопределенности фундаментального уровня. Поэтому
общественные науки для бесспорной интерпретации своих базовых понятий
(свобода, справедливость, добро, зло и т.д.) фактически вынуждены
вводить высшую цивилизационную цель, как критерий истины в конечной
инстанции. У физики подобной возможности «обойти» фундаментальный уровень, очевидно, не существует. Физике для системного решения имманентной проблемы понятийного аппарата необходимо создавать теорию, объединяющую космос и микромир и идентифицировать фундаментальный уровень природы. Пока решений этих проблем не будет найдено такие естественнонаучные понятия, как «мир» (имеется в виду необходимость обоснованного определения границ «мира»), «элементарные», «частицы», «порядок», «хаос», «необратимость», «время» и другие останутся ограниченно определенными и локализованными по уровням описания.
Современная физика в своих попытках создать «теорию всего», на
первый взгляд, ставит перед собой как бы ту же самую задачу. Но это
скорее желание достижения этой цели, а не вполне обоснованное видение
пути к ней. В существующей стратегии просматривается негласная
уверенность в отсутствии необходимости изменений в основании науки.
Поэтому вполне закономерно, что в ней нет акцентов на необходимости
создания науки познания в системном виде и уточнении основ физики в
свете именно приоритета законов науки познания. Нет в современной
естественнонаучной стратегии и акцента на необходимости научного решения проблемы понятийного аппарата. Эти принципиальные различия не только в постановке вопроса, но и в методологическом подходе к решению поставленной задачи, по существу ведут и к столь же различным результатам. Есть
основания предполагать, что в ортодоксальном виде стратегия неклассической
физики, к решению поставленной задачи привести не может в принципе.
Примечание.
1. Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность. М.,1994
2. И.Пригожин, И.Стенгерс. Порядок из хаоса. Прогресс, Москва,
1986, с.355.
3. Степин В.С., Аршинов В.И. Самоорганизация и наука: опыт философского осмысления. М., 1994

4. Дмитриев Ю.Б.. Обращение российских ученых к международному научному сообществу и основы единой науки. - М.,ИВИРАН,2007
5. Дмитриев Ю.Б. Аттракторы и предельные состояния вселенных. «ХV
Международные Рождественские чтения», Москва, МГУ им. Ломоносова,2007.
6. Дмитриев Ю.Б. Философия – наука в основании единой
постнеклассической междисциплинарной науки // 3-й Российский философский конгресс «Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия», Ростов н
/ Д, 2002, т.1, с. 32.